Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Выкурим их, клянусь Господом! У кого есть спички?

Когда катер Струана стукнулся бортом о причал Пьяного Города, все высыпали из него и побежали к площади, морские пехотинцы впереди. Они увидели спины самураев, стоявших напротив этой части толпы. Капитан тут же приступил к осуществлению их плана. По его команде его люди образовали клин, держа ружья наготове, и ринулись вперед в просвет между двумя стенками, а потом повернулись, угрожая острием жителям Пьяного Города, которые попятились и разделились на две группы, встревоженно крича. Тайрер подбежал к самурайскому офицеру, которого так же встревожило неожиданное появление хорошо обученных, дисциплинированных солдат, поклонился и громко крикнул по-японски:

– Пожалуйста, господин, все люди стоять здесь спокойно, пожалуйста, приветствовать мой господин, повелитель всех гайдзинов.

Ошеломленный самурай механически ответил на поклон Тайрера, и, когда он выпрямился, сэр Уильям, раскрасневшийся после непривычной для него пробежки, остановился на мгновение и повернулся к нему лицом. Тайрер тут же поклонился ему, крикнув: «Кэрэй!» Офицер и все его люди подчинились, сэр Уильям поклонился в ответ, и к самураям снова вернулось самообладание.

Не медля ни секунды, сэр Уильям повернулся и вошел в клин, который медленно продвигался вперед, тех, кто стоял к ним ближе всех, морские пехотинцы отпихивали ружьями.

– С дороги! Назад… назад! – кричал молодой капитан, его железы выбрасывали в кровь все новые и новые порции адреналина.

Он шел позади самого острия клина и, когда ему показалось, что дорогу им очищают недостаточно быстро, крикнул: – Примкнуть штыки!

Как один человек, морские пехотинцы отступили на два шага, примкнули штыки и наставили их на толпу. Каждый из них выбрал себе мишень, каждый превратился в стальной зубец готовой закрутиться смертоносной машины, которая была известна на весь мир и всему миру внушала страх.

– Приготовиться к атаке!

Сэр Уильям, Тайрер и Макфей затаили дыхание. Вместе со всеми остальными. Мгновенная тишина. Потом злой дух, живущий в любой толпе, бесследно растаял, и она рассыпалась на отдельных людей, которые бросились бежать во все стороны.

Капитан не стал ждать.

– Ружья к ноге, следовать за мной! – Он бегом повел свой маленький отряд к деревне, где собрались большинство торговцев, солдаты, дюжина кавалеристов и самураи – все они пока не замечали сэра Уильяма и его морских пехотинцев.

Вновь был образован клин, но когда они приблизились сзади к орущей массе, до них донесся голос генерала, кричавшего:

– В последний раз приказываю вам разойтись или я вышвырну вас… – Голос потонул в реве толпы, которая явно была готова взорваться. Капитан решил, что времени терять нельзя.

– Стой! Один выстрел поверх голов, Огонь!

Залп мгновенно сдул с толпы шум и ярость, и все тут же посмотрели в их сторону, даже драгуны, которых он застал врасплох, как и всех остальных. Кто-то круто обернулся, кто-то пригнулся, и в полной тишине сэр Уильям, красный от гнева, вышел на пространство, разделявшее враждующие стороны. Дальше по улице Ланкчерч и остальные замерли, словно громом пораженные. Ланкчерч держал в руке вторую зажженную тряпку, готовясь бросить ее вслед за первой, которая уже горела на веранде у деревянной стены дома, пламя разрасталось. При виде сэра Уильяма и морских пехотинцев вся компания брызнула в боковые улочки и стремглав понеслась назад к дому.

Все глаза были устремлены на сэра Уильяма. Он покрепче насадил на голову цилиндр и достал из кармана лист бумаги. Громким скрежещущим голосом он начал:

– Я зачитываю вам закон Ее Величества об охране общественного спокойствия и порядка: если данное незаконное собрание не разойдется немедленно, каждый мужчина, женщина или ребенок подлежит аресту… – Его следующих слов не было слышно из-за поднявшегося ропота и проклятий, однако толпа в ту же секунду начала таять.

Закон об охране общественного спокойствия и порядка 1715 года был принят парламентом после якобитского восстания, которое удалось подавить одной только безжалостной жестокостью. Новый закон был призван пресекать на месте любые противозаконные проявления недовольства. Он давал магистратам и мировым судьям право и вменял в обязанность зачитывать данный Акт любой группе людей, если в ней было более двенадцати человек и она представляла собой угрозу спокойствию в королевстве; собравшихся закон обязывал выслушать и подчиниться. Любой, кто оставался на месте по прошествии трех четвертей часа, подлежал немедленному аресту, заключению в камеру и, при доказанной вине, приговаривался либо к смертной казни, либо к пожизненной высылке по желанию Ее Величества.

Сэру Уильяму не пришлось дочитывать документ до конца. Улица опустела, остались только солдаты, генерал и самураи.

– Филип, поговорите с ними, скажите, чтобы, пожалуйста, шли домой. – Он мгновение наблюдал, как Филип подходит к ним, кланяется, как офицер кланяется в ответ. Славный парень, подумал он, потом повернулся и холодно посмотрел на генерала, раскрасневшегося и в поту.

– Доброе утро, Томас.

– Доброе утро, сэр. – Генерал отдал честь. Безукоризненно четко, но лишь потому, что вокруг были солдаты.

Сэр Уильям не стал приподнимать в ответ свой цилиндр. Боже, какой идиот, думал он.

– Приятный денек, ну? – небрежно проговорил он. – Предлагаю вам отпустить своих солдат.

Генерал сделал знак офицеру-кавалеристу, который втайне был очень доволен, что сэр Уильям появился вовремя, зная не хуже него, что японцы ни в чем не виноваты и что ему давно следовало бы дать приказ своим всадникам оттеснить толпу торговцев назад. Ну и сброд, подумал он, просто толпа распоясавшихся подонков.

– Сержант! – крикнул он. – Всех людей назад в казармы, потом разойтись. Исполняйте!

Солдаты начали строиться. Тайрер поклонился самурайскому офицеру в последний раз, весьма довольный собой, потом стал наблюдать, как они засеменили вдоль по улице к своим Северным воротам.

– Чертовски эффектная картина, Филип, вы здорово управились, – сказал Джейми Макфей.

– О? Да я как будто ничего и не сделал, – ответил Тайрер, изображая робкую застенчивость.

Джейми Макфей фыркнул. Он был в поту, сердце колотилось в груди, все это время он был уверен, что вот сейчас кто-нибудь нажмет на курок или выхватит меч.

– Черт, я уже думал нам конец. – Он бросил взгляд на сэра Уильяма, тот был погружен в односторонний разговор с генералом, который теперь побагровел еще больше. – Крошка Вилли задает перцу этому недоумку, – тихо произнес он с улыбкой. – Вот ведь дубина!